Динамического хеджирования

Издатель Майлз Томпсон стремился направить мое внимание на аудиторию, интересующуюся финансовыми рынками, и я не сопротивлялся этому без нужды - ведь я сам очень интересуюсь финансовыми рынками, особенно их сегодняшней ситуацией в условиях серьезного динамического дисбаланса. Но я обращаюсь к более широкой аудитории. Я надеюсь, те, кто не питает интереса к финансовым рынкам, также прочтут эту книгу.

Но существуют другие условия, в которых мышление участников и реальное состояние дел очень далеко отстоят друг от друга, и тенденции к их сближению не существует. Это я назвал условиями, далекими от равновесия. Они распадаются на две категории. Существуют случаи динамического дисбаланса, когда превалирующие отклонения и доминирующая тенденция усиливают друг друга до тех пор, пока разрыв между ними не становится столь широким, что это приводит к катастрофическому кризису. Существуют также случаи статического дисбаланса, хотя их едва ли можно найти на финансовых рынках. Они характеризуются очень жестким, догматическим способом мышления и очень жесткими социальными условиями; ни то ни другое не меняется: представление и реальность остаются очень далекими друг от друга. Более того, когда реальность, хотя и медленно, изменяется, представление не приспосабливается к этим изменениям. Представление и реальность расходятся еще дальше. Такая ситуация может преобладать в течение длительного периода времени, что и происходило в Советском Союзе. И наоборот - крах советской системы может быть примером динамического дисбаланса.

Фунт стерлингов, как вы знаете, был частью европейского механизма обменных курсов (ERM), и этот механизм функционировал в условиях, близких к равновесию, в течение довольно длительного периода времени. Это была действительно продуманная, комплексная система, которая позволяла часто вносить коррективы, но эти коррективы не были столь серьезными, чтобы биржевые игроки, вроде меня, могли получить в результате значительную прибыль. Это была почти равновесная система, и была она настолько хороша, насколько вообще может быть хорош механизм обменных курсов. Затем произошли крах Советского Союза и объединение Германии, и система попала в состояние динамического дисбаланса. Согласно моей теории, любой режим обменных курсов содержит ошибку. В ERM также существовала скрытая ошибка, но она стала очевидной только после объединения Германии. Ошибка заключалась в том, что Bundesbank играл в этой системе двойственную роль: он был одним из "якорей" ERM, а также по конституции защитником стабильности немецкой валюты. В течение почти равновесного периода Bundesbank мог играть обе роли одновременно, не сталкиваясь с особыми проблемами. Но объединение Германии, которое привело к обмену восточногерманской валюты на немецкие марки по слишком высокому курсу, создало конфликт между этими двумя ролями банка: его конституционной ролью и его ролью "якоря" ERM.

Совершенно верно. И вливание огромного объема капитала из Восточной Германии в Западную создало сильное инфляционное давление в экономике Германии. Bundesbank был обязан - по конституции, а не только в силу закона - противодействовать этому давлению, подняв процентные ставки, что он и сделал весьма энергично. Но в это время Европа в целом и Великобритания в частности находились в глубокой депрессии. Германская политика высоких процентных ставок была совершенно неприемлема для условий, которые существовали тогда в Европе. Возник конфликт между ролями Bundesbank, но согласно конституции вопроса о том, какой роли следовало отдать предпочтение, не существовало. Сознательно жесткая кредитно-денежная политика в тот момент, когда остальная часть Европы находилась в депрессии, не позволила Bundesbank служить "якорем" ERM. Это привело ERM, который действовал в почти равновесных условиях, в состояние динамического дисбаланса.

Организационная структура ERM - та, которая действовала в течение длительного времени в условиях, близких к равновесию, - была брошена в состояние динамического дисбаланса. Еще один элемент, о котором я пока не упоминал, усугубил ситуацию. Это была ошибка в восприятии участников рыночного процесса. Если вы помните, организации-инвесторы ожидали, что объединение европейских валют будет происходить в хо-

на из частей мексиканского бума, а мексиканский кризис был необходимым элементом в окончании этой мании. Если бы не Мексика, произошло бы что-нибудь другое, но тогда события приняли бы иную форму В то же самое время мексиканский кризис мог бы вызвать некоторые иные события, которые могли бы воздействовать на Magellan Fund. Аналогичным образом значительная задолженность Канады и Италии была невыносима в любом случае, но если бы Мексика не сумела начать выплачивать свои задолженности или перенесла бы сроки выплат, то это, вероятно, ускорило бы кризис в этих странах. Тем не менее существующая ситуация необычна, поскольку одновременно существует так много случаев динамического дисбаланса.

Я понимаю, но это напрямую следует из моей теории динамического дисбаланса. Пол Фолькер очень хорошо сформулировал это так: "Все согласятся с тем, что избыточная нестабильность вредна, но никто не обязан иметь с ней дело". Правительства слишком заняты своими эгоистическими интересами, а частный сектор, коммерческие и инвестиционные банки фактически получают прибыль на нестабильности не только потому, что значительно увеличивается объем их деятельности, но за счет того, что они могут продавать хеджи и опционы. Они получают прибыль, играя в обоих направлениях. Я бы добавил, что хеджи и опционы, как правило, увеличивают нестабильность на рынке, порождая автоматическое следование за тенденцией. Недавний опыт показывает, что особенно пагубными в этом смысле являются опционы "knock-out". По сравнению с обычными опционами это то же самое, что крэк в сравнении с обычным кокаином.

Мне трудно выражать свои мысли, когда мы подходим к границе динамического дисбаланса. Различие между мышлением и реальностью становится нечетким, но на этот раз, поскольку реальность становится слишком нестабильной, она уже не так надежна, как в состояниях, близких к равновесию; напротив, она становится более пугающей и в то же время более подверженной изменениям. Это происходит не само по себе: система ценностей участников также становится менее устойчивой. Существует самоусиливающееся взаимодействие между ценностями, которыми руководствуются люди, и ходом событий. Дальше мы уже многое знаем: теперь мы имеем дело с последовательностью подъемов и спадов.

Это верно по отношению к рынку, и это еще более верно по отношению к политике. Что происходит, когда фундаментальные ценности содержат ошибку или, что еще хуже, люди приходят к убеждению, что все фундаментальные ценности ошибочны? Система становится нестабильной, она входит в состояние динамического дисбаланса. Проблема заключается в том, что, в соответствии с моей теорией рефлексивности, все фундаментальные убеждения ошибочны, так же как ошибочны все человеческие построения. Их недостатки становятся очевидными лишь при определенных обстоятельствах, и, если моя теория рефлексивности станет общепризнанной, потенциальные недостатки всех фундаментальных ценностей станут очевидными. Как можно полагаться на ценности, которые, как

Я провел тщательное исследование того, что можно назвать системой подъемов и спадов, которую можно наблюдать время от времени на финансовых рынках. Я думаю, что эта идея применима и к интеграции и дезинтеграции Европейского сообщества. После революции 1989 г. и объединения Европа находилась в состоянии динамического дисбаланса. Следовательно, она представляет собой очень интересный предмет исследования для моей исторической теории.

Я сам - участник процесса динамического дисбаланса, поскольку я являюсь международным инвестором. Я называю себя биржевым торговцем и шу-

На практике портфельные менеджеры используют неагрессивные методы динамического хеджирования, что предполагает отсутствие торговли самими ценными бумагами портфеля. Стоимость портфеля зависит от текущей дельты и модели и регулируется с помощью фьючерсов, а иногда пут-опционов. Плюсом использования фьючерсов является низкая стоимость трансакций. Короткая продажа фьючерсов против портфеля эквивалентна продаже части портфеля. При падении портфеля продается больше фьючерсных контрактов, когда же стоимость портфеля растет, эти короткие позиции закрываются. Потери по портфелю, когда приходится закрывать короткие фьючерсные позиции при росте цен на акции, являются издержками по страхованию портфеля и эквивалентны стоимости гипотетических смоделированных опционов. Преимущество динамического хеджирования состоит в том, что оно позволяет с самого начала точно рассчитать издержки. Менеджерам, применяющим такую стратегию, это позволяет сохранить весь портфель ценных бумаг, в то время как размещение активов регулируется посредством фьючерсов и/или опционов. Предложенный неагрессивный метод, основанный на использовании фьючерсов и/или опционов, позволяет разделить размещение активов и активное управление портфелем. При страховании вы должны постоянно регулировать портфель с учетом текущей дельты, т. е. с определенной периодичностью, например, каждый день вы должны вводить в модель ценообразования опционов текущую стоимость портфеля, время до даты истечения, уровень процентной ставки и волатильность портфеля для определения дельты моделируемого пут-опциона. Если к дельте, которая может принимать значения 0 и -1 прибавить единицу, то вы получите соответствующую дельту колл-опциона, которая будет коэффициентом хеджирования, т.е. долей вашего счета, которую следует инвестировать в фонд. Допустим, коэффициент хеджирования в настоящий момент составляет 0,46. Размер фонда, которым вы управляете, эквивалентен 50 фьючерсным контрактам S&P. Так как вы хотите инвестировать только 46% средств, вам надо изъять остальные 54%, т.е. 27 контрактов. Поэтому при текущей стоимости фонда, при данных уровнях процентной ставки и волатильности фонд должен иметь короткие позиции по 27 контрактам S&P одновременно с длинной позицией по акциям. Так как необходимо постоянно перерассчитывать дельту и регулировать портфель, метод называется стратегией динамического хеджирования. Одна из проблем, связанная с использованием фьючерсов, состоит в том, что рынок фьючерсов в точности не следует за рынком спот. Кроме того, портфель, против которого вы продаете фьючерсы, может в точности не следовать за индексом рынка спот, лежащего в

Проблема покупки низкой волатильности связана с тем, что волатиль-ность может стать еще ниже, а продажи высокой волатильности с тем, что волатильность может стать еще выше. До тех пор, пока низкая волатиль-ность является предельно низкой волатильностью (или, как в случае с японскими варрантами, нулевой волатильностью), а высокая волатильность является предельно возможной высокой волатильностью, нет никакой гарантии возникновения прибыли. Бывают случаи, когда можно одновременно покупать низкую волатильность и продавать высокую волатильность на один и тот же инструмент. В таких ситуациях, какова бы ни была действительная волатильность, в результате будет прибыль. Рассмотрим следующий крайний случай. Определенная акция торгуется по $100. Имеются два одногодичных опциона колл с ценами исполнения $100 и $110, оцененные по $5,98 и $ 5,04 соответственно. Эти цены подразумевают волатильность 15% и 22% соответственно. Явно, здесь что-то не так. Оба опциона исполнимы на одну и ту же базовую акцию, поэтому должны подразумевать одну и ту же волатильность. Если бы такая ситуация на самом деле имела место, торговец составил бы портфель из длинной позиции на (уцененный) опцион с ценой страйк $100 и короткой позиции на (переоцененный) опцион с ценой страйк $ 110, пытаясь извлечь выгоду из разницы между двумя ценами. Портфель стал бы вертикальным колл спрэдом, или комбинацией №1, рассмотренной в седьмой главе. Комбинация имеет длинную экспозицию и доступна для хеджирования короткими акциями. Логическое обоснование этой стратегии в том, что какова бы ни была реальная волатильность акции, покупка на 15% и продажа на 22% приведет к прибыли от перепродажи по более высокой цене. Эта прибыль может быть получена одним из двух способов. Первый способ — это когда рынок внезапно устанавливает цены опционов таким образом, чтобы оба они имеют одинаковую (новую) подразумеваемую волатильность. Например, если рынок определил, что оба опциона имеют подразумеваемые волатильности 20%, то их цены будут равны $7,97 и $4,29 соответственно, в результате чего прибыль составит 100 х (7,97 — 5,98 + 5,04 — 4,29) = $ 274. Другим способом может быть такой, когда позиция приходит к истечению срока после продолжительного динамического хеджирования. Какова бы ни была окончательная волатильность, прибыль (теоретически) должна быть и чаще всего бывает одинаковой, но из-за того, что стоимость хеджирования не является нулевой, конечная прибыль обычно бывает маленькой. Однако даже в такой ситуации

Опционы на фьючерсы по казначейским облигациям появились впервые на Чикагской срочной товарной бирже в 1982 г. Эти опционы стали популярны у институциональных инвесторов. Эмитент, стремящийся «заморозить» текущую ставку процента на некоторое время и готовый платить за это страховую премию, может использовать для этого опционы. На стороне активов опционы могут в течение ограниченного времени защищать от изменений стоимость инвестиционного портфеля. Опционы интегрированы в определенные формы динамического хеджирования. В дополнение к опционным контрактам, которыми торгуют на биржах, часто идут продаваемые на внебиржевом рынке форвардные контракты на ставку процента.

Структура контроля рисков может иметь разные формы. Например, можно потребовать, чтобы доходность портфеля была близка к доходности индекса. Возможен тщательный контроль отклонений от предписанной стратегии — так, чтобы показатель доходности портфеля не мог отклониться от уровня индекса больше, чем на какую-то определенную величину. Либо контролируемым параметром может быть выбрана продолжительность, целевое значение которой устанавливают совместно со спонсором. Выбранное целевое значение продолжительности может быть существенно короче или длиннее продолжительности индекса. Недавно для управления риском на рынке облигаций была использована техника динамического хеджирования. Динамическое хеджирование — это процедура изменения продолжительности портфеля в соответствии с определенными методическими принципами и ради достижения доходности, близкой к доходности опциона за тот же период. Итак, первой реакцией

В результате динамического хеджирования риск переносится с клиентов на участников рынка, и когда все участники рынка хотят применить динамическое хеджирование одновременно в одном и том же направлении и при этом никто не делает ставок в противоположном направлении, то рынок терпит крах.

Современная наука все больше склоняется к тому, чтобы рассматривать совокупность хеджирующих инструментов как отдельный портфель. Такой портфель может быть даже выделен и определен как хеджирующий. Все больше на первый план выдвигаются концепции динамического хеджа, подразумевающего извлечение выгоды, в противовес ранее преобладавшим взглядам на хеджирование, как некую статичную систему. Наиболее революционные изыскания идут в области создания таких хеджирующих портфелей, которые не только обеспечивают защиту, но и сами становятся инструментом спекуляции. Некоторые приемы менеджмента, здесь представленные, являются образцами динамического хеджирования и показывают, каким образом реализуется концепция хеджа со спекулятивным началом.

В многочисленных работах исследователей, затрагивающих вопросы управления портфелем, содержащим опционы, часто рассматривается сценарий, при котором постоянно покупаются или продаются базовые активы с целью обеспечить портфелю дельта — нейтральность. Как правило, такой портфель называют безрисковым, и в обсуждении его поведения доказывается факт отсутствия снижения величины капитала, инвестированного в рынок при условии выполнения динамического хеджирования. Определенная доля правды в этих утверждениях есть, и это Трудно оспорить. Действительно, если портфель, включающий в себя базовые инструменты и опционы, регулярно пересматривать, выравнивая его до дельта — нейтрального состояния, с очень высокой вероятностью мы получим почти одинаковые результаты как для позиции покупателя волатильности, так и продавца. Тогда возникает вопрос: а имеет ли смысл вообще прибегать к подобным стратегиям, если статистика показывает наличие нулевого эффекта? Ведь основная цель инвестирования — зарабатывать деньги, а не ссужать их под нулевую ставку процента.

Чтобы разобраться с этим вопросом, следует выяснить используемые процедуры исследования данных операций. Первое, что обращает на себя внимание: подавляющее большинство работ основывают свои заключения на данных, полученных на конец дня. Иногда из рассмотрения исключаются даже часть отрезков времени, по-видимому, не отличающихся сильными подвижками цены базового актива. Кроме того, часть работ по теме динамического хеджирования портфеля содержит следующее условие: пересматривать портфель в конце торгового дня.

ясь к тому, насколько следует доверять исследованиям, основывающим выводы на данных конца дня, можно заключить: они явно идеализируют поведение рынка. К завершению каждой торговой сессии цены действительно содержат мало рыночного шума, но они обычно и находятся в точке равновесия для данного временного сегмента, то есть — в точке, которая характеризуется наименьшим риском как для длинных позиций, так и коротких. Таким образом, рассуждения приводят нас к мысли об изучении явно идеализированного процесса динамического хеджирования на основе цен закрытия или через фиксированные временные периоды (конец каждой торговой сессии).

динамического хеджирования, которая в каждый момент времени генерирует

капиталу самофинансируемой стратегии динамического хеджирования [66,

Навигация

Главная

Новое

Акционер Америка Агрессивность