|
Неоазиатское государство
Между тем перед неоазиатской бюрократией, которая, несмотря на застой и упадок в экономике своих стран, продолжала расти в соответствии с законом Паркинсона (см. цитированную выше книгу), встал вопрос о том, как же всё-таки повысить производительность труда: прибавочного продукта для прокормления чиновников требовалось всё больше и больше, а темпы роста производительности труда приближались к нулю. Ни каждый бюрократ, ни каждый государственный рабочий в отдельности не были заинтересованы в работе на государство: для городского и сельского рабочего это означало «горбатиться на чужого дядю», а у самих «чужих дядь» было много возможностей увеличить свою личную долю прибавочного продукта, не надрываясь на своём административном посту. Однако общий классовый интерес неоазиатской бюрократии всё же заключался в дальнейшем повышении производительности труда. Но как это сделать? Ответа бюрократам не пришлось выдумывать - его навязал мировой рынок, давивший извне на неоазиатскую экономику, проникавший в её поры, разъедавший её закостенелую структуру. Конкуренция между предприятиями, фирмами, а также между самими рабочими - за рабочие места; безработица, создание резервной промышленной армии, производство ради прибыли вместо производства ради премии и ордена - таков был этот ответ. Непосредственно для верхушки неоазиатской бюрократии - то есть для той её части, которая прежде других частей занята защитой её общеклассовых интересов - реставрация капитализма означала превращение присвоенного ею прибавочного продукта, произведенного государственными рабочими, в капитал, приносящий прибыль. Таковы были основные причины реставрации капитализма, начатой верхушкой неоазиатской бюрократии и уже произошедшей во всех бывших неоазиатских государствах. Однако этот капитализм оказался изначально монополисти-
ческим: государство из единственной монополии превратилось в крупнейшую, а новые капиталистические фирмы изначально зарождались тесно связанными в монополистические объединения, так или иначе экономически подконтрольные этой крупнейшей монополии. В качестве монополистического реставрированный капитализм оказался изначально загнивающим, паразитическим, не способствующим техническому прогрессу. Правда, неоазиатской бюрократии, изменившей свою классовую сущность и ставшей главной частью буржуазии, он принёс новые богатства - но лишь за счёт бывших государственных рабочих, ныне опять ставших пролетариями.
отношений индивидуальных и коллективных собственности и управления в системе производственных отношений. Действие этой необходимости усиливается разного рода экстремальными ситуациями, то и дело возникающими в истории антагонистических социальных организмов: чем более централизовано авторитарное управление экономикой (т. е. чем более оно преобладает над индивидуальным и коллективным управлением), тем более обладающий экономической властью класс способен сконцентрировать все силы общества, не считаясь с жертвами, для такого выхода из экстремальной ситуации, который соответствует интересам этого класса. В тех случаях, когда такой выход осуществляется через прогресс производительных сил, централизация управления экономикой со стороны эксплуататорского класса играет прогрессивную историческую роль: именно так и обстояло дело в большинстве тех стран, где на смену старым эксплуататорам пришел новый эксплуататорский класс неоазиатской бюрократии.
Только тот, кто укажет на какую-то качественную характеристику, которая придается нации порождающим последнюю развитием капитализма или неоазиатского строя. Такой характеристикой (выделить которую нам помогает концепция трех типов управления и собственности) как раз и является роль буржуазии или неоазиатской бюрократии как консолидирующего ядра данной этнической общности. Обычно бывает легко установить, имеет ли та или иная этническая общность свою буржуазию или неоазиатскую бюрократию, а также успели ли эти классы стать консолидирующим ядром своего этноса (хотя, конечно, и тут нет абсолютно точных и четких границ, и тут полным-полно переходных форм). Итак, нация - это этническая общность, консолидирующим ядром которой является буржуазия или неоазиатская бюрократия. Нации возникают в процессе развития капитализма или неоазиатского способа производства; технической предпосылкой слияния доиндустриальных этносов в нации является промышленный прогресс.
руемые классы на служение буржуазии или неоазиатской бюрократии не за страх, а за совесть; при этом такие идеи могут мимикрировать под революционность, антибуржуазность и т. п. Хороший пример такого рода мимикрии подарила нам... художественная литература:
В «Номенклатуре» Вселенский превозносит буржуазную парламентскую демократию. Кроме того, «Номенклатура» примечательна тем, что согласно изложенной в ней концепции в государствах типа СССР «господствующий класс - по-литбюрократия, номенклатура. Заметим: политбюрократия, а не технократия»(72). Эти же две особенности присущи книгам очень известного предшественника Вселенского, Милована Джиласа: «Новый класс» и «Несовершенное общество»(73). (Преемственность между ними прямая и осознанная: Вселенский использовал в своей работе труды Джиласа, а тот, в свою очередь, благословил своего идейного наследника, написав к его книге в высшей степени хвалебное предисловие.) Благодаря обеим этим особенностям идеи Джиласа и Вселенского оказались весьма адекватным отражением интересов тех группировок внутри обуржуазивающейся неоазиатской бюрократии, которые, когда процесс реставрации капитализма в их странах пошел полным ходом, использовали в своей борьбе за власть С другими группировками внутри того же класса (ядро которых по преимуществу составляли представители военно-промышленного комплекса) демократические, направленные против осточертевшей широким массам правящей партии лозунги с тем, чтобы обеспечить себе как можно более широкую
Дело в том, что любые патриотические силы, придя к власти, неизбежно довольно скоро (как правило, просто сразу) отдадут эту власть в руки либо буржуазии, либо неоазиатской бюрократии. Полностью лишить эксплуататорские классы власти - хотя бы на какое-то время - может только антипатриотическое, осознанно антигосударственное восстание эксплуатируемых классов. Если у власти в государствах, борющихся с США и другими высокоразвитыми капиталистическими державами, будут патриоты - безразлично, «левые» или откровенно правые - то это будет борьба, объективно (то есть независимо от того, каких идей придерживаются эти самые патриоты и какие цели они перед собой ставят) направленная на переход доминирующей роли в мире от одних держав к другим при сохранении эксплуататорского, классового общества (капитализма или неоазиатского общественного строя) во всем мире. Именно такую борьбу в свое время вели Советский Союз и Китай, принявшие участие в империалистическом разделе мира и превращавшие поддерживаемые ими компартии и национально-освободительные движения в орудия этого раздела.
Однако история - очень ироничная дама - сыграла с неоазиатскими государствами злую шутку. Ирония истории на сей раз заключалась в следующем: для того, чтобы одержать верх над своими соперниками на мировой арене, неоазиатской бюрократии СССР и Китая были нужны машины и новейшие технологии - а для того, чтобы их получить, пришлось выжимать из своих государственных рабочих последние соки, гнать на Запад дешевое сырье и взамен получать машины и новейшие технологии. Таким образом, борясь с высокоразвитыми империалистическими державами, неоазиатская бюрократия вновь загнала эксплуатируемые классы своих стран в полуколониальную кабалу(\№), логическим завершением которой
В каждом реальном неоазиатском государстве живут не только неоазиатские бюрократы, неоазиатские администраторы и государственные рабочие, но и очень много мелких буржуа (не говоря уже об отдельных капиталистах и даже изредка встречающихся пролетариях-в т.ч. и пролетариях-рабах, -капиталистических администраторах и т. д.). Если бы их не было и если, таким образом, в неоазиатских странах отсутствовал бы внутренний рынок, то «деньги», имеющие хождение на территории неоазиатских государств, вообще не были бы деньгами. Именно к этому, идеальному варианту неоазиатского строя применимы выводы известного теоретика и политического деятеля - сперва отражавшего интересы неоазиатской бюрократии СССР, а затем, когда эта бюрократия окончательно обуржуазилась, превратившегося в русского фашиста (причисляющего себя к «коммунистам») — В. М. Якушева:
Однако на самом деле и в результате Октябрьской революции, и в результате всех прочих неоазиатских революций возникла далеко не идеальная, но очень даже отягощенная рынком неоазиатская экономика. То, что в этой экономике заметными фигурами были крестьяне, владеющие овощами со своих огородов как частной собственностью и в качестве таковой выносящие их на рынок, торгующие качеством своих услуг официанты и сантехники и тому подобная публика, свидетельствует о том, что реальному неоазиатскому строю присущ рынок товаров и услуг; а раз есть рынок товаров и услуг, то армейские офицеры и милиционеры, юристы на государственной службе и т. п. тоже являются не кем иным, как продавцами своих услуг(Ш), т. е. мелкими буржуа (точно так же, как и во всех прочих общественно-экономических формациях), и выплачиваемая им «зарплата» - это не что иное, как цена услуг, оказываемых ими неоазиатской бюрократии. Давайте сравним роль «денег» в идеальной модели неоазиатского строя и в его реальном воплощении. В идеальной модели размеры всех «зарплат» и «цен» устанавливаются исключительно по приказу начальника; в системе отношений управ-
во-вторых, потому, что все большее число представителей высшей неоазиатской бюрократии и неоазиатских администраторов не дожидаются того, когда будут узаконены те или иные изменения в экономических отношениях, направленные к реставрации капитализма, и начинают осуществлять такие изменения, опережая развитие законодательства — то есть начинают реставрировать капитализм в сфере «теневой экономики». В это дело начинают активно втягиваться и наиболее инициативные «потенциальные лидеры» из среды государственных рабочих — как правило, через преступные группировки, которые именно с началом нисходящей фазы развития неоазиатского строя начинают не просто сотрудничать с теми или иными представителями неоазиатской бюрократии, но срастаться с наиболее обуржуазившейся ее частью (которая тем временем все увеличивается) до полной неразличимости(141). Короче говоря, «потенциальные лидеры» из всех слоев общества, стремясь самореализоваться, идут по пути наименьшего сопротивления: а таким путем после выхода страны из экстремальной ситуации, требующей максимальной централизации управления экономи-
Независимо от степени точности, с которой Сиротин привел вышеизложенные факты и цифры, мы можем утверждать: они еще не доказывают его точку зрения. Из них следует лишь только то, что в системе производственных отношений СССР и подобных ему стран доля отношений частной собственности на производительные силы и индивидуального управления экономической деятельностью была довольно высока (хотя преобладали, безусловно, отношения авторитарных собственности и управления), и начальники среднего и средневысшего уровня были в заметной степени автономны в принятии управленческих решений по отношению к своим начальникам. Тем не менее, директора предприятий были властны над последними в меньшей мере, чем министры, а министры - в меньшей мере, чем Генсек ЦК правящей партии. Во-первых, высшее руководство неоазиатского государства и партии, являющейся стержнем последнего, может отстранить директора или министра от власти над данным предприятием или министерством лишь потому, что сочтет целесообразным использовать его организаторские таланты на другом участке деятельности. А во-вторых, хотя любой начальник в неоазиатском государстве передает своим детям по наследству связи, дающие им возможность в свою очередь стать начальниками, но в подавляющем большинстве случаев он не может передать детям по наследству власть именно над тем предприятием, министерством и пр., которым сам командует: такой общественной возможности у него обычно нет. Но иногда все-таки есть - и по преимуществу на высших уровнях государственного управления: так, не очень давно власть над всей экономикой Северной Кореи была передана от отца к сыну, в результате чего фактически состоялось основание династии Кимов. Итак, включенный в состав неоазиатского государства аппарат управления экономикой в большей степени внутренне един, чем внутренне разделен, и таким образом неоазиатское государство является еди-
3)Неоазиатское государство на любой стадии своего развития может выступать и в роли капиталиста - например, занимаясь на мировом рынке банковскими операциями, посреднической торговлей или нанимая пролетариев за рубежом. Чем больше число пролетариев, работающих на данное государство, по отношению к общему числу работающих на него государственных рабочих; чем большее количество овеществленного труда — по отношению к общему количеству труда, воплощенному в продукции, созданной за некоторый промежуток времени всеми государственными рабочими, работающими на данное государство — заключено в доходе, полученном данным государством от банковских и торгово-посредни-ческих операций за этот же промежуток времени, — тем в большей мере данное государство есть капиталистическая монополия, тем в меньшей мере оно является неоазиатским. Теоретически возможно существование такого государства, которое, будучи одновременно неоазиатским и капиталистическим, было бы в большей мере последним, чем первым - и при этом
А теперь вспомним, что всякий торговый посредник, купец, делает то же - хотя и в гораздо меньшей мере - что и капиталистические монополии или неоазиатское государство: берет процесс обмена в свое авторитарное управление. Отсюда следует, как это ни парадоксально, что если обмен осуществляется при участии купцов, то он в меньшей мере является обменом — а используемые в его процессе деньги в меньшей мере являются деньгами - чем в том случае, когда обмен идет между двумя товаропроизводителями. В связи с этим возникает вопрос: если мы рассмотрим историю всех классовых обществ с древнейших времен до наших дней и отследим то, в какой мере на разных ее этапах деньги являлись самими собой, - какая картина у нас получится в результате?
Но даже после того, как такой подсчет будет произведен, делать выводы будет еще рано. Следует отметить, что теоретически возможно такое неоазиатское государство, в котором на всем протяжении его существования деньги остаются более чем на 50% деньгами, ни разу не переступая качественную границу между собой и расчетными квитанциями, и закон стоимости ни разу не перестает действовать более, чем на 50%. Такое может быть, например, если в неоазиатской стране будет очень много парцелльных крестьян и кустарей-одиночек, которых за все время существования неоазиатского строя государство почему-то ни разу не будет или не сможет по-настоящему вытравить (но при этом будет эффективно преследовать найм богатеющими хозяйчиками рабочей силы). На практике такое государство, кажется, никогда и нигде не существовало (хотя это не мешало бы подтвердить с помощью точных вычислений); однако даже теоретическая возможность его существования свидетельствует о том, что отличие реально существовавших неоазиатских государств от монополистичес-ко-капиталистических по той степени, в какой в их экономике действует закон стоимости, не является существенным. Куда более существенным (собственно, наиболее существенным) является другое различие: в неоазиатских странах, в отличие от монополистическо-капиталистических, рабочая сила не является товаром. Из этого различия, в свою очередь, следует, что в среднем (но не обязательно - в каждом отдельном случае) в неоазиатских странах закон стоимости действует в меньшей степени, чем в странах монополистического капитализма. Итак, различие между неоазиатской и капиталистической экономиками по той мере, в какой в них действует закон стоимости - это несущественное проявление другого, действительно существенного различия. Вот с последнего-то и надо
В обоих случаях основной причиной, по которой достижения зарубежной науки внедряются в производство с большей легкостью, чем достижения науки отечественной, является замонополизированность экономики, слишком высокая доля в ней отношений авторитарного управления и собственности. Только очень сильные внешние стимулы — полное отсутствие притока в данное государство зарубежных научных достижений и сильнейшее экономико-политическое давление извне (более сильное, чем на СССР в 30-е годы) - могут заинтересовать неоазиатское государство или монополии типа японских в том, чтобы эффективно внедрять в производство достижения отечественной науки. И только очень молодые, укомплектованные очень свежими и еще очень мало коррумпированными кадрами неоазиатские государства или монополии типа японских смогли бы удовлетворить этот свой интерес.
Конечно, теоретически мыслимы и другие варианты. Можно представить себе, например, неоазиатское государство, эко-
деревню. Но если хотя бы часть того, что говорят о полпотовс-ком режиме, правда; если правда, что при нем - то есть в тот единственный исторический момент, когда в Камбодже было, кажется, что-то неоазиатское - производительные силы страны лишь регрессировали, ни разу не прогрессируя от начала до конца существования этого режима, — то это значит, что в Камбодже не было неоазиатского способа производства и соответствующей ему общественно-экономической формации, а был лишь неоазиатский укладе рамках капитализма. Из этого в свою очередь следует, что для тех стран, где существовал неоазиатский способ производства, вытеснение крестьян в города путем искусственного занижения уровня их жизни можно признать очень существенной закономерностью процесса индустриализации (присущей, разумеется, восходящей фазе неоазиатского строя). Очень существенной - потому что хотя и можно теоретически представить себе неоазиатское государство, в котором бы эта закономерность вообще не действовала (т. е. не существовала), но реальные условия, в которых такое государство возникло и существовало бы, вряд ли когда-нибудь сложатся на Земле.
Еще одним из механизмов, посредством которых замоно-полизированность неоазиатской экономики приводит-после того, как неоазиатское государство выводит страну из экстремальной ситуации — неоазиатский строй в данной стране к упадку и разложению, является то, что продвижение наверх по иерархической лестнице неоазиатского общества становится все более трудным для почти всех его членов.
ники СССР поднимутся на политическую революцию против сталинской бюрократии - были совершенно несбыточными. Однако не только потенциальные лидеры могли самореализоваться в той системе: места освобождались не только среди начальников, но и среди никем не командующих ученых, инженеров и прочих высококвалифицированных интеллигентов -и миллионы талантливых и энергичных молодых людей, вышедших из низов, занимали эти места. Известен сформулированный в юмористической форме, но вполне истинный принцип Питера(137): в любой иерархической организации каждый ее член, продвигаясь наверх, достигает уровня своей некомпетентности и на нем застревает. Неоазиатское государство в восходящей фазе своего развития довольно эффективно снимало остроту этой проблемы (не будучи, впрочем, способным решить ее окончательно и бесповоротно), выбрасывая из своего аппарата многих из тех функционеров, которые достигли своего уровня некомпетентности, и открывая дорогу на их места тем людям, чьим уровнем некомпетентности являлась более высокая иерархическая ступень, чем та, на которой данные места находились.
(40) Неоазиатское государство не покупает у своих граждан рабочую силу, но покупает у них услуги: так, бюрократы, составляющие собою аппарат насилия, аппарат политического управления внутри неоазиатского госаппарата («государство в узком смысле слова»), принадлежат к классу мелкой буржуазии.
(111) Логика здесь такова. Несомненно, что армейские офицеры, полицейские и прочие вольнонаемные служащие аппарата насилия - государства в узком смысле слова - не производят ничего, кроме особого рода услуг, целиком и полностью потребляемых эксплуататорами. Если бы неоазиатское государство настолько полно контролировало производство, распределение и потребление в своих границах, что все продукты доводились бы до потребителя только государством, а работники сферы обслуживания, также целиком находящейся в руках государства, не имели бы возможность торговать качеством своих услуг; и если бы при этом данное
Между прочим, наличие в неоазиатском обществе людей, являющихся в большей или меньшей мере мелкими буржуа, ставит перед нами вопрос, который нельзя обойти вниманием: если житель неоазиатской страны реально может выбирать, в большей или меньшей степени его рабочая сила будет принадлежать государству, то не свидетельствует ли это о том, что он продает государству свою рабочую силу и что, таким образом, «неоазиатское» государство на самом деле есть капиталистическая монополия и никакого неоазиатского строя не существует?
Налогообложения принимается Налогообложения составляет Налогообложение физических Налоговый инспектор Налоговые инспекции Налоговые освобождения Налоговые правонарушения Налоговые таможенные Начислена заработная Налоговых начислений Налоговых отношениях Налоговых правоотношений Налоговых преступлений вывоз мусора снос зданий
|
|
|
|
Навигация
